Адвокат экс-директора ярославского интерната для слабослышащих детей, которую оправдали по делу о недопустимых воспитательных мерах: «Это дело забрало меня целиком, без остатка»

«Яркуб» выбрал главное из поста Галины Старостиной, размещенного на странице адвоката в «Фейсбуке».

«<...> Оправдательным приговором закончилось уголовное дело в отношении Ларисы Вениаминовны Шельбах — бывшего директора школы-интерната для слабослышащих детей, которую быстро вынудили уволиться после разгоревшегося скандала о применении недопустимых воспитательных мер в отношении подростков.

Официальным поводом для проведения проверки данного случая послужило обращение уполномоченного по правам ребенка в Ярославской области в правоохранительные органы. Дальше понеслось! В силу того, что речь идет о детях, судебное следствие носило закрытый характер.

Об обстоятельствах дела многие знают, и нет особой надобности напоминать о них, за исключением одного — директор не отдавала приказа детям пить мочу, а предложила провинившимся представить себя на месте детей, которым они выбора не оставили!

Пока я не хочу говорить о выявившихся случаях отступничества, предательства, некомпетентности отдельных лиц, сыгравших неблаговидную роль в этом деле. Чеховские персонажи „как бы чего не вышло“ заполонили все вокруг. Бог им судья! Я хочу рассказать о людях, которые делали все, чтобы дать возможность Ларисе Вениаминовне держаться на плаву, не сойти с ума, не сдаться, не потерять уверенность в себе как личности и профессионале. О тех, кто стоял в пикетах, протестуя против несправедливого уголовного преследования любимого педагога и коллеги; о тех, кто писал обращения в прокуратуру и следственный комитет, готовил характеризующий материал; о тех, кто не устранился и не струсил, а пришел в суд, чтобы рассказать о своей любви и благодарности к человеку, отдавшему себя, по сути, на заклание своей профессии. Это родители воспитанников интерната, коллеги из педагогического университета, коллеги и сотрудники интерната, выпускники!

<...> Это дело забрало меня целиком, без остатка, до крошечки. Профессиональный мозг впитал дело, так сказать, „со шкурой и копытами“, каждое слово, каждый документ подверглись тотальному анализу. Было понятно, что после поднятой шумихи и грязной пены поход за объективной истиной будет нелегким и небыстрым.» «<...> Надо бы кричать „ура“, все здорово! Но не получается. Ни у меня, ни у Ларисы Вениаминовны. У Л. В. — потому что сердце свое раздала по кусочкам, без остатка, очень сильно эмоционально растратилась. Обычно такие люди работают на пределе, летят и должны разбиться. И здесь наша задача — вовремя успеть подхватить человека, который, по моему глубокому убеждению, является „сокровищем нации“!

<...> Мой мозг отказывается понимать, как можно было „списать“ такого профессионала. Такие кадровые растраты невозможны! Я видела, как Л. В. скучает по своим детям, по тем, кого научила „слышать“! Мне хочется пропеть гимн таким людям! От них у нас тяга к добру и состраданию, любви и заботе! Все пройдет, Лариса Вениаминовна! Я очень надеюсь, что вы зашьете свои раны и вернетесь в родной коллектив, где вас ждут! <...>»