Творчество

В последние годы Россия взяла курс не только на повышение патриотического духа в обществе, но и на возрождение всего исконно русского — мы чтим язык, семейственность и многодетность, русскую культуру, музыку и, что очень важно, вновь поднимаем значимость человека-труженика, человека труда. А чем занимались на Руси? Пахали землю, сеяли лен, рожь, сами изготавливали всю домашнюю утварь от посуды до ткацких станков. Славные традиции русского народа продолжает руководитель ярославского «Музея льна», организатор фестиваля «Влюблён в лён» Мария Маркова. «Яркуб» решил узнать, что сподвигло ярославну заниматься исконно русскими промыслами и «заражать», в хорошем смысле слова, этим своих учеников и последователей.

«Я хочу, чтобы русские знали свою силу»: ярославна возрождает исконно русские традиции

Когда Марии было всего четыре года, родители открыли в небольшом селе Воскресенское Вологодской области Центр традиционной народной культуры. Он существует и по сей день. Мальчики в центре занимаются плотничеством, резьбой по дереву, а девочки рукодельничают, поют песни. Дети также выступают на общероссийских мероприятиях. Кроме того, каждое лето воспитанники центра с педагогами ездят в экспедиции по деревням Вологодской области и собирают по крупицам местный фольклор. Именно поэтому русские традиции с детства так близки Марии. Взрослые передавали детям свои навыки, а дети, повзрослев, захотели также поделиться своими знаниями. Сейчас Мария живёт и работает в Ярославле, у неё большая семья и любимое дело. Она знакомит ярославцев с традиционными русскими ремёслами, такими как ткачество, прядение. Увлечение переросло в любимое дело, Мария создала «Музей льна», который находится в самом центре Ярославля. Но на этом деятельность не ограничилась. О том, с чего всё начиналось, Мария рассказала корреспонденту «Яркуба».

— Всё пошло из детства, когда я, будучи ещё ребёнком, ткала пояс для себя, вышивала рубаху для выступлений на фольклорных праздниках, где участники надевают традиционные костюмы. Конечно, возможно, первые работы были не такие идеальные, как могли бы быть, но это положило начало моему творческого пути в этом направлении. Будучи уже взрослой, когда я ушла в декрет со вторым ребёнком, я стала искать себя, думать, что полезного я могу привнести в этот мир, чем я могу помочь обществу, своей стране. В этот момент нахлынули воспоминания о том, чем мне нравилось заниматься в детстве. Мне хотелось найти дело по душе, чтобы это было не в тягость, а в радость. Работа должна приносить не только доход, но и удовлетворение. Я считаю, что женщина в первую очередь должна раскрываться, в семью приходить вдохновлённой, лёгкой, что впоследствии будет лучше и для членов семьи. Я пробовала себя в разных сферах, от торговли до туристических маршрутов, но в итоге понимала, что это не моё. После этого вернулась в рукоделие. Правда, отношение к ткачеству у общества было настороженное — многие считали, что это ремесло подвластно лишь опытным мастерам. Однако я показала, что с этим справится даже шестилетний ребёнок. Конечно, всегда есть куда расти, мне кажется, моей жизни не хватит, чтобы освоить все ткацкие техники.

«Я хочу, чтобы русские знали свою силу»: ярославна возрождает исконно русские традиции

 Ярославна не ограничилась собственным обучением и практикой, ремесло Мария стала продвигать в народ.

 — Я начала проводить мастер-классы для детей и взрослых и получать огромное удовольствие от того, что люди хотели продолжать заниматься этим уже дома. На первых порах можно ткать на простейшем ткацком приспособлении — берде, известном человечеству с незапамятных времён. С помощью него можно соткать традиционные вещи, такие как пояса, а также современные коврики, шарфы, панно из трав, сухоцветов, светильники, браслеты и так далее. Потом можно уже приобрести небольшой настольный ткацкий станок и ткать более сложные изделия — ткани, коврики, палантины. Стоит отметить, что ткачеством увлекаются не только женщины, есть и мужчины. Несколько моих учеников — мужчины, директора крупных компаний, приобрели ткацкие станки, чтобы снимать стресс после работы. А ещё по своей практике я заметила, что лучшие ткачи — это мальчики и мужчины. Меня радует, что я выполняю свою миссию — продлеваю этому ремеслу жизнь и с помощью ткачества современных изделий знакомлю людей с бытом их предков.

Когда Мария только начинала продвигать искусство русского ткачества в массы, то была удивлена, что мало кто знает про это ремесло, как только ни называли ткачество — вязание, плетение, техника макраме, кружевоплетение и т. д. Сейчас с ткачеством уже много ярославцев знакомы не только в теории, но и на практике. После общения с Марией некоторые жители региона отыскали на чердаках старинные станки и увлеклись их восстановлением, кто-то приобрёл новые, многим детям родители подарили станки на день рождения после мастер-классов по ткачеству. Теперь это не просто вещи, готовые стать экспонатами музея, а увлекательное хобби, а для некоторых ткачество вновь становится любимой профессией.

— Моя задача — сделать так, чтобы это ремесло жило, чтобы дети и родители знакомились с традициями своих предков, а также передать древнее искусство через создание современных вещей. И я думаю, что у меня это получается. Многие, когда садятся за станок, говорят: «кажется, мы делали это всегда». Как будто включается какой-то наш генетический код. Потому что все наши предки этим занимались, неважно, где они жили — в Белгороде или Архангельске. Людям были нужны ткани, одежда, и они её делали для себя самостоятельно. Когда я открыла студию по ткачеству, то поняла, что надо знакомить людей не только с ремёслами, но и русской песней, пляской, народными праздниками, — рассказала Мария.

Поэтому ярославна и её подруга создали семейный этноклуб «Любо-дорого!». Участники этноклуба — дети и родители, которые не только поют песни, пляшут, но и играют в традиционные народные игры, изучают различные промыслы, обряды и обычаи крестьян Ярославской губернии.

«Я хочу, чтобы русские знали свою силу»: ярославна возрождает исконно русские традиции

  — Наша культура очень яркая и самобытная. Мне хочется популяризировать её, чтобы молодёжь гордилась своими предками, своей страной, историей. И за те три года, что мы занимаемся фольклором, отношение к нам сильно поменялось. Поначалу мы чувствовали себя некими «белыми воронами», но сейчас нас встречают тепло и с большим уважением, приглашают выступить на важных мероприятиях, и всегда мы чувствуем большую поддержку от зрителей. Мой сын с удовольствием выступает в традиционной русской одежде, и ему нравится. Ни тени сомнения и смятения, хотя он очень современный подросток. Мы получаем благодарность от родителей, чьи дети после знакомства с русской культурой, например, после экскурсии, начинают сами искать информацию об этом в интернете, — отмечает Мария. — Впоследствии эти дети будут продолжать нести русскую культуру и передавать знания будущим поколениям. В какой-то момент мы пошли за Западом, за Европой и несколько растеряли свою самобытность. Сейчас главное, чтобы мы знали свои истоки, свою богатую культуру, а значит, и видели, в чём наша сила.

«Я хочу, чтобы русские знали свою силу»: ярославна возрождает исконно русские традиции

Фотографии предоставлены героем публикации

Читайте новости в социальных сетях! Подписывайтесь на «Яркуб» во «ВКонтакте» и «Телеграме».

Как среда влияет на формирование художника? И может ли творчество с полей тетрадки превратиться в искусство?

Менеджер в сфере искусства и художник Дарья Петрова пообщалась с «Яркубом» и рассказала об этом. Сейчас она живёт и работает в Москве, но переехала туда недавно из Ярославля. Девушка сотрудничала с ярославскими творческими проектами, преподавала в художественной школе... И сейчас поделилась своими мыслями о пути и развитии художника как личности.

— Дарья, чем Вы вообще занимаетесь сейчас?

— Я больше полугода работаю в Москве менеджером галереи «Devyatnadtsat’» и образовательного проекта «AAcademy19». В Ярославле в последнее время делаю что-то редко, больше в формате каких-то разовых акций и выставок. В конце лета 2024 года совместно с международным фестивалем иллюстрации и визуальной литературы «МОРС» мы организовали выставку в пространстве «UNICK». Ребята предоставили площадку и информационную поддержку. Весной открыли опен-кол для иллюстраторов с Ярославской и Костромской областей, объявили тему сопричастности. Мы предложили художникам поразмышлять об этом, создать работы или представить произведения, созданные ранее. Выставка проходила одновременно в Ярославле и Москве, в рамках юбилейного фестиваля «МОРС». Я была менеджером, а до этого выступала в роли помощника директора фестиваля. Сейчас продолжаю сотрудничать в формате проектной занятости.

— Расскажите подробнее о том, в чем заключалась ваша работа с «МОРСом»?

— В целом, это очень большой ряд задач. В процессе училась взаимодействию с людьми, коммуникациии с потенциальными партнёрами. Сначала я попала на «МОРС» как иллюстратор в 2022 году. Делала тогда серию работ специально для фестиваля. Очень люблю сказки, поэтому проиллюстрировала норвежскую историю про белого медведя и принцессу. По образованию я живописец, и любовь к цвету и фактуре со мной с детства. Так что серию иллюстраций сделала в технике цифровой живописи, имитируя гуашь, масляные краски и акрил. Подала заявку на «МОРС», прошла с первого раза, и в итоге ещё приехала «волонтёрить». Следила за фестивалем, познакомилась с командой. Так получилось, что после этого волонтёрства меня позвали в команду фестиваля. В 2023 году снова участвовала как иллюстратор... А в этом году я занималась только организационными вопросами фестиваля.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Юбилейный фестиваль «МОРС», каталог}

— Почему решили отойти от работы иллюстратора?

— Я поняла, что это не отвечает моим глубинным потребностям. Сейчас мне 26, и за всё это время у меня был очень разный опыт. Мой путь начинался с преподавания. В 19 я преподавала в художественной школе, параллельно получала высшее образование. А в иллюстрацию пришла спустя четыре года работы в образовании. Начала изучать современную иллюстрацию, прошла курсы повышения квалификации. И на тот момент мне нужна была смена деятельности, чтобы переосмыслить свой академический опыт, для меня это был переходный этап. После классического живописного образования очень сложно экспериментировать, искать свой стиль. Поэтому для меня это стал путь освобождения и переосмысления классических законов композиции и построения пространства.

Профессия иллюстратора довольно специфическая. У заказчиков есть определённый запрос, и фриланс — сложная форма заработка. Бывает, что по 14 часов сидишь за компьютером, рисуешь, особо никуда не выходишь, и это может длиться месяцами. Проект меняется в сроках, нужно быстрее его сдать, и это всегда выматывающая гонка. Я поняла, что эта нестабильность эмоционально разрушает, что это не совсем подходит мне. Мне интересно сочетать: быть художником и работать с людьми, организовывать что-то. Мне нужна смена деятельности, и сейчас я в поиске баланса.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Набросок из серии sick sad world}

— А где Вы учились?

— У меня большой путь в девять лет профессионального обучения. Я закончила Ярославское художественное училище по специальности живописец. А потом в Костроме получила высшее образование педагога изобразительного искусства и дополнительного образования в сфере дизайна. На основе полученного образования я и строю свою практику сейчас.

— Как, например, Ваше образование помогает в работе менеджера и художника?

— Благодаря своему образованию я в целом имею большую базу в рисовании, и это помогает выстраивать художественную карьеру. Со знаниями из училища можно развиваться дальше в сфере современного искусства, естественно, приложив усилия в поиске своего художественного языка. А высшее педагогическое образование помогает мне выстраивать работу с людьми, учиться договариваться, искать точки соприкосновения, организовывать процессы.

Педагог во многом организатор. Нужно организовывать учебный и постучебный процесс, дополнительные занятия, выезды, а также своё время. Умение планировать, расставлять приоритеты, самой выбирать цели с задачами и оперативно их решать. В учебном процессе всё может пойти не так, и важно уметь адаптировать материал под запросы учеников. Все эти навыки очень применимы в моей работе сейчас.

Безусловно, нужно самостоятельно изучать много информации: по истории искусств, психологии, педагогике. И это развило умение быстро обрабатывать материал, что очень пригождается по жизни. Из интересных моментов в работе в Москве: я успела поработать четыре месяца младшим менеджером и администратором Открытых студий «Винзавода», но поняла, что это не моё место, несмотря на статус организации. Моя работа, несмотря на всё, стоит близко и к педагогике, и к рисованию.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Фестиваль музыки «Сказка»}

— С кем всё-таки сложнее работать и договариваться — со школьниками или со взрослыми людьми?

— Я не особо вижу разницу между детьми и взрослыми. Неважно, сколько нам лет, мы всё равно остаёмся детьми. Когда я работала в школе, мне очень нравилось общаться с детьми и подростками. Я кайфовала от этого, почти не ходила в учительскую, всё время была с учениками. Потом интересы и мои ценности изменилось, и сейчас больше нравится работать со взрослыми людьми. Но это одинаково круто.

— Сложно было переехать в Москву?

— Я не тот человек, который прикован к одному месту. Я всегда любила путешествовать и до этого много раз ездила в Москву по работе. А потом предложили поработать на «Винзаводе», я подала документы с резюме, и меня приняли. Просто берёшь и делаешь. Конечно, были проблемы с жильём, но в целом, я быстро сориентировалась и нашла хороший вариант. Москва же очень близко — это не как во Владивосток переехать. Разницы не ощущалось, как будто бы чуть дальше Брагино уехала. Да и у меня уже до этого были мысли переехать, они очень долго зрели внутри меня. В Ярославле мне не хватало движа, какой-то художественной тусовки, и поэтому меня уже тянуло в Москву, где очень большое разнообразие искусства. Но я внутренне готовилась, и всё сложилось так, что я даже не почувствовала перемены. Будто переехала в то место, где я должна была находиться. На работе создалось своё окружение, появилось очень много знакомых из сферы искусства. Не было каких-то терзаний, что не могу найти работу. И даже потом меня быстро находили другие места просто из-за того, что хорошо себя показывала.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Иллюстрация_для упаковки из новогодней серии для СТТ}

— Вы сказали, что в Ярославле Вам не хватало художественного окружения. А если бы такая среда сформировалась, Вы бы вернулись?

— Я не думаю, что в принципе масштаб Москвы и любого другого города может быть сравнён. Художественная среда в Москве сформирована уже очень давно, представлены разные направления. Конечно, сейчас много кто уехал, но всё равно уровень знаний и опыта уже накоплен. Сколько ты ни будешь пытаться создавать что-то своё — не угнаться. В этом плане Москва мне больше улыбается. Или, например, Нижний Новгород: там тоже люди как-то более открыты к переменам.

Я уже давно оторвана от жизни в Ярославле, поэтому, возможно, смотрю старым взглядом. Вижу очень много классных инициатив. Развивается проект «Бардак», «UNICK» запускает коллаборации, «Текстиль» давно развивает город и делает очень современные проекты... Но всё равно не хватает городской поддержки. Как будто сама среда не готова к тому, чтобы по полной всё это воспринять и поддержать.

В Москве бешеная конкуренция, но это нормально. Это называется концентрация контекста, когда ты помещаешь себя в жёсткую среду, но при этом растёшь. За месяц-два ты можешь вырасти на три головы выше, чем если бы ты был в городе, где этого не хватает.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Фестиваль «Ярослав Мудрый», работа на стрит-арт площадке}

— Не хотелось бы создать свой собственный проект?

— Пока нет. Мне нравится помогать, участвовать в каких-то проектах. В 2023 году также совместно с фестивалем «МОРС» организовали арт-резиденцию в Ярославле. Но пока у меня нет внутренней потребности организовывать свой проект. Даже не знаю, в какой сфере я бы его сделала. Только если сделать какую-то постоянную арт-резиденцию — это было бы здорово.

Есть мечта сделать персональную выставку в Москве или открыть свою выставочную площадку. Но мне кажется, сейчас я сама ещё в поиске своего пути. Я больше за процесс: что-то происходит, я в это вписываюсь, смотрю, как себя чувствую здесь, изучаю себя и мир вокруг. А когда будет накоплен опыт и появится желание отдавать, тогда и буду делать свой проект. Но пока я чувствую, что нахожусь не на той стадии.

— Как строится Ваше общение с другими людьми из художественной сферы?

— Когда я работала в арт-резиденции «Винзавода», постоянно пересекалась с художниками, галеристами. Со всеми ними общаешься, спрашиваешь, что и как. Вся эта среда бурлящая и кипящая, очень много забавных историй, бешеных открытий. И мне нравится, что сейчас много самоорганизованных мероприятий. Например, есть проект, где участвуют 30 художников и открывают заброшку на один или три дня. И ты точно знаешь, что реально люди придут на эти три дня. Что их будет много, что информационное поле вокруг этого события создастся, что будет ещё и какой-то перфоманс. То есть если я представлю, что в Ярославле откроется выставка на столько же дней, то как будто бы никто и не успеет на неё прийти. В Москве все проекты делаются без страха: ты просто должен сделать, чтобы появиться на сцене и тебя заметили.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Фестиваль музыки «Сказка»}

— Не вспомните какие-нибудь интересные случаи или ситуации в работе, которые были в последнее время?

— С этим сложновато... Последний месяц я работала удалённо из-за болезни. Дистанционно сопровождала выставку. Тяжело было работать из больницы: ты не можешь полностью отказаться от задач, и отдыхать нормально не получается. Но в целом оформление — таблицы, списки, описаний мероприятия, регистрации, связи с менеджерами — для меня в этом нет проблем.

Когда работала иллюстратором, плотный график и связь с клиентами не были редкостью. Постоянно сама выстраивала свой рабочий день.

— Как получалось организовать себя?

— В целом, трудностей в организации процесса нет. У меня так получается, что когда-то я могу работать дольше, до десяти, например, а в другой день сократить рабочее время. Но в целом для меня главное — выполнять задачи, которые прилетают в течение дня и их нужно закрыть. Но я стараюсь не работать ночью и соблюдать режим. Тяжелее, когда это на постоянке, когда почти не выходишь из дома.

— Как, например, тогда, когда Вы работали иллюстратором?

— Да. Был один довольно сложный проект. Нужно было всё успеть, и это было жутко. Я делала серию новогодних иллюстраций для компании СТТ — дистрибьютора автомобилей ГАЗ в России и СНГ. Они сделали заказ на корпоративные подарки, и я создавала огромную серию иллюстраций для календаря, упаковок, посуды. И это всё с разными городами страны. Это была самая крупная и тяжёлая работа за всю мою практику. Было интересно, но выматывающе. Это как ремесло: ты просто должен выполнять заказ. А я по-другому отношусь к своей работе — хочется быть не только «руками», а автором, художником, который имеет свой язык и стиль. Когда просто рисую по заказу, мне становится скучно. Пока изучаю материалы и делаю эскизы, я горю этим делом, а потом начинается детальная отрисовка, ежедневная рутина, и мне уже приходится выдерживать. Хочется говорить на интересные мне темы, и это то, что я ищу последнее время.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Творческая лаборатория с Аллой Мировской, Textil}

— Как Вы находили свой стиль?

— Я не могу сказать, что я его выработала. Он ещё на стадии формирования. Большая часть моих умений сформирована учебными заданиями в училище и университете. Но где-то лет с 13 я рисовала на полях в тетрадях. Со мной всегда была моя вторая часть — творчества, а не искусства. Странные зарисовки, образы, мысли, волшебные истории... Сейчас, например, я часто занимаюсь медитацией, и во время неё приходят интересные идеи и образы. Образная часть была давно со мной, но я её не развивала, потому что не видела в ней ценности. Внутренними переживаниями как будто не было принято делиться. Сейчас я понимаю, что именно скрытая от глаз часть меня может сформировать мой образ как художника. Поэтому пытаюсь соединить те знания, которые получила во время обучения, и то творчество, которое я прятала. Что мне ещё и нравится в Москве: в ней окружение совершенно по-иному смотрит на искусство, даёт больше свободы и рефлексии. Никто не спросит, умею ли я рисовать портреты, берёзы. Будут спрашивать, что я чувствую, о чем говорю, что беспокоит, и как я это показываю в своём творчестве. Никого не будут интересовать технические навыки. Если за ними не стоит идея, личность, то они не имеют никакого значения. Я не отрицаю значимость ремесла, но это далеко не единственное, из чего состоит искусство.

— Сейчас Вы больше рисуете для себя?

— По большому счёту — да. Я отказалась от всех заказов по иллюстрации, которые у меня были. До этого продолжала сотрудничать с заказчиками, но поняла, что мне нужно взять перерыв. Сейчас я делаю большую серию живописи, которая будет оторвана от академического подхода и будет погружать в мой внутренний мир. Выделила себе время, чтобы не отвлекаться на коммерцию и погрузиться внутрь себя.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

^{Стрит-арт площадка на фестивале в Ростовском Кремле}

— Будете где-то презентовать эти работы?

— Да, конечно. Хочу сделать серию работ, куда также включу графику. И организовать выставку, желательно, персональную. Но на неё нужно довольно много работ, а также, возможно, куратор. Но да, я планирую дальше развиваться именно как художник. Правда, параллельно всё равно нужно работать. Сфера искусства специфичная, и быть художником без заказчика сложновато. Поэтому я и работаю менеджером, чтобы понимать сферу изнутри, но при этом оставлять время на свои работы. Искусство всю жизнь со мной, и это то, что меня интересовало всегда.

— А что для Вас самое важное в жизни?

— Наверное, движение. Мне важно расти и двигаться, узнавать этот мир и себя. И в работе, и в жизни.

От рисунков на полях до менеджера в сфере искусства: большой разговор о творческом пути художника

Фото: архив Дарьи Петровой

Читайте новости в социальных сетях! Подписывайтесь на «Яркуб» во «ВКонтакте» и «Телеграме».

Беседовала Лия Никифорова

Группа «Дурной вкус» — один из самых ярких представителей волны отечественного постпанка. Вдумайтесь: под первым официальным синглом «Пластинки» более шести миллионов просмотров на YouTube.

В этом году «Дурной вкус» выпустил новый альбом — «Встретимся во сне». Музыканты переосмыслили подход к творчеству. На смену привычным драм-машине и гитарным партиям пришли тёмные и холодные волны синтезатора, а светлая тоска уступила место мрачной романтике. Группе удалось создать в своей музыке особое мечтательное настроение, которое идеально подходит для прогулок в одиночестве и самозабвенного созерцания осенней природы.

Мы встретились с музыкантами группы «Дурной вкус» — Андреем Дегтярёвым и Рояной Мустафаевой — перед концертом в Ярославле и отправились в уютную кофейню, чтобы обстоятельно пообщаться о русском постпанке.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Андрей и Рояна. Место — кофейня Corner*. Фото: «Яркуб»

О русском постпанке

— Многие группы из Питера и Москвы не выезжают дальше двух столиц. Мотивируют это тем, что лучше выступать для сформированной аудитории в крупных городах. На ваш взгляд, как завоевать аудиторию в небольших городах?

Андрей: Группы по активности в социальных сетях могут отследить, соберут ли зал в том или ином городе. Конечно, никто не поедет выступать, если не будет знать точно, что соберёт хоть какую-то аудиторию. Я думаю, это вопрос о востребованности музыки, даже нишевой. Сейчас нишевая музыка стала более актуальной, а постпанк перестал быть феноменом и уже практически попса.

— Постпанк — это такой саундтрек хмурых будней: музыка гармонирует с окружающей действительностью, теми самыми панельками. При каких внешних обстоятельствах музыка группы «Дурной вкус» раскрывается по-особенному?

Андрей: Мне сложно оценить и понять, при каких обстоятельствах наша музыка звучит по-особенному. Кто-то под неё грустит, кто-то — танцует. Такие вопросы лучше задавать слушателям.

— А если повернуть вопрос: в каких обстоятельствах вы пишете музыку?

Андрей: Однажды Сергей Курёхин [советский и российский музыкант, лидер группы «Поп-механика» — Прим. ред.] сказал, что для него заниматься музыкой — это как для людей делать обыденные дела. Вот и для меня написание музыки — естественный процесс. Трудно сказать, откуда это идёт. Просто я люблю музыку.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

— С началом музыкальной карьеры вы оставили свои прежние профессии. Как популярность и возможность зарабатывать на музыке поменяли жизнь и отношение к ней?

Рояна: Наверное, кардинально меняет отношение к жизни...

Андрей: Когда получаешь свободу, не всегда понимаешь, что с ней делать. Особенно когда ты оказываешься наедине с собой, нужно научиться использовать эту свободу. Это не так просто. От этого даже крыша может поехать. Но я всегда умел занимать себя: литература, музыка, кино, поэзия — всё что угодно. Если ты любознательный, то всегда найдёшь занятие.

— Популярность — ловушка. Если музыкант зарабатывает деньги только музыкой, не факт, что у него будет возможность делать только то, что нравится.

Андрей: Если ты искренне любишь то, что делаешь, всё остальное отступает на второй план. Мне работа никогда не мешала погружаться в мир музыки, понимать, что происходит в ней, какие артисты успешны, а что популярно или уже вышло из моды.

Я люблю музыку и не стремлюсь к большой популярности. С возрастом и опытом я понял, что жизнь гораздо интереснее, чем просто мечта о славе.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: экспрессия

— У вас было интервью шведскому изданию, под синглами на YouTube множество комментариев от восторженных иностранцев. Как можно объяснить такую популярность русского постпанка среди англоязычной аудитории? Например, вашей музыки или группы Molchat Doma [Белорусская рок-группа, объединяющая в своём творчестве элементы постпанка, синти-попа и нью-вейва — Прим. ред.].

Андрей: Для нас всех это удивительно. Может быть, люди видят в постпанке что-то отличное от популярной музыки: особый подход, когда музыка доходит до слушателей без участия продюсеров и других посредников.

Пример успеха Molchat Doma мы тоже не можем объяснить. После t.A.T.u. это действительно уникальный случай экспорта русскоязычной музыки. Но у t.A.T.u. были продюсеры, Molchat Doma — полностью самостоятельная группа, которая сама себя сделала. Почему тогда в Аргентине, Испании и Бразилии, в странах, где нет панелек, люди слушают постпанк? Думаю, это на уровне ощущений. И, может быть, иностранцев привлекают харизма, мелодии, холодное звучание. Эта музыка вне поп-индустрии, но при этом она по каким-то таинственным причинам стала массовой.

Рояна: Русский язык для иностранцев звучит экзотично, и где-нибудь в солнечных странах это привлекает слушателей...

Андрей: Они смотрят на нас, быть может, как на дикарей, и через музыку пытаются понять. У западного человека нет чёткого представления о России. Они не очень понимают нас, не понимают русскую душу и нашу тоску.

Рояна: Возможно, постпанк как раз помогает им больше понять русскую душу. На Западе очень сильны стереотипы о России. Именно поэтому кому-то захотелось посмотреть на нашу страну и нас самих под другим углом.

— Да, им рассказывают про медведей и водку, они приезжают с уверенностью увидеть это. Но здесь этого нет.

Рояна: За границей образованные люди хорошо знакомы с русской литературой. Там очень популярен Достоевский, например. В его произведениях есть та самая тоска, а от описания петербургских улочек щемит в душе. Мне кажется, что в постпанке есть что-то похожее, и это привлекает людей.

Андрей: В нашей стране тексты имеют большое значение. Мы ставим памятники поэтам, а там поэт чаще маргинальный элемент. Я не знаю, как иностранцы воспринимают наши песни: как просто интересную музыку или всё-таки находят в текстах какой-то смысл.

Рояна: Чтобы проникнуться текстом иностранного музыканта, в первую очередь сама мелодика должна зацепить. Мы замечаем, что наши песни часто переводят на испанский и английский языки.

— К примеру, стихи Джима Моррисона. В них он вкладывал свои смыслы и чувственные образы, но на русском языке их сложно воспринимать. Есть ли смысл читать стихи в переводе?

Рояна: Поймёт ли зарубежный читатель описания сенокоса у Толстого в «Анне Карениной»? Ведь важна не только цель, с которой мужики выходят в поле работать. Толстой представляет это как духовное обновление. Иностранец прочитает, но вряд ли поймёт метафору. Объяснить смысл помогут критики.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

— Середина 2010-х ознаменовала собой новую волну русской музыки. Не чувствуется ли сейчас угасание интереса к этой музыке и со стороны слушателей, и со стороны самих музыкантов?

Андрей: У нас было две волны. В период с 2010 по 2015 год многие группы создавали музыку с желанием экспортировать её на Запад. Они пели на английском языке, желая влиться в мировую музыкальную индустрию и показать, что мы тоже умеем создавать качественную музыку. Однако в 2015-2017 годах на сцену вышла новая волна музыкантов, которые начали петь на русском языке. Они исполняли гаражный рок, постпанк и нью-вейв.

Сейчас мы испытываем ностальгию и пытаемся осмыслить эти времена. Интерес музыке второй половины десятых снова растёт, поскольку мы переживаем период стагнации. Нам нужно проанализировать и отрефлексировать произошедшее, чтобы через какое-то время появилось что-то новое.

Рояна: Пока мы были частью этого процесса, было сложно оценить происходящее со стороны.

Андрей: Да. Сейчас такое экзистенциальное время, мы входим в новую эпоху, в которой, вероятно, сами сделаем что-то новое.

Рояна: Возможно, мы уже сделали.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: экспрессия

О новом альбоме и старых релизах

— Первый альбом — «Светомузыка» — был записан за довольно короткий срок. Сколько времени ушло на «Встретимся во сне»?

Андрей: Над новым альбомом работа шла примерно год. Но я бы не сказал, что всё это время мы сидели в студии — это был спокойный и размеренный процесс.

Рояна: Процесс создания альбома был планомерным. Сначала Андрей написал песни — тексты и мелодии. К моему удивлению, это заняло совсем немного времени.

Андрей: Недели две или три.

Рояна: Далее мы работали на студии. Для этого нам нужно было привести тексты и мелодии к единому стилю, а затем записать вокал, потом перешли к аранжировкам. Так, как бусинки нанизываются на нить, мы работали над альбомом в течение всего года.

— На альбоме заметно более сильное использование синтезаторов, что сильно отличается от предыдущих работ. Почему перешли к такому звучанию?

Андрей: Мне не хотелось создавать постпанк-альбом, было желание привнести в свою музыку что-то новое. Поэтому я купил себе синтезатор и попробовал сделать все песни на нём.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

— Что касается «Пластинок»: вы не предполагали, что песня станет таким хитом?

Андрей: Я написал «Пластинки» просто потому, что тогда мне хотелось сделать постпанк. То, что песня стала суперхитом, это абсолютная случайность и стечение обстоятельств. Хотя есть люди, которые думают, что я как-то это просчитал.

Рояна: Мне кажется, некоторые музыканты чувствуют подступающее веяние времени.

Андрей: Как говорил Василий Шумов [Музыкант и лидер рок-группы «Центр» — Прим. ред.], у некоторых поэтов и писателей есть антенки.

— Но когда выложили песню, чувствовали ли вы её потенциал?

Андрей: Да, я осознавал, что она звучит немного попсово. Поэтому намеренно сделал её в лоу-фае.

— Сейчас на концертах вы исполняете «Пластинки»?

Андрей: Эта песня — мой крест.

— Наличие суперхита не давит? Порой исполнители хотят уйти из-под влияния своей самой популярной песни и наотрез отказывается исполнять её.

Андрей: Мы не так часто играем концерты и не так давно существуем. От песни меня не тошнит и не воротит. Я готов её петь до сих пор. Мне даже кажется, сейчас она резонирует сильнее, чем раньше.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

— Вы называли альбом «Светомузыка» эпатажным. Это связано только с использованием ненормативной лексики или есть что-то ещё?

Андрей: После песен «Пластинки» и «Звук и темнота», люди ожидали услышать постпанк. Я же человек непостоянный: сегодня мне хочется одного, завтра — другого. И времена создания «Светомузыки» были очень безумными. Мне казалось, что мы все находимся в постоянном потоке и куда-то летим.

— На обложку сингла «Навсегда» попала газетная вырезка с речью Зюганова. Это случайно получилось или был замысел какой-то?

Рояна: Я знала, что однажды это заметят! Я делала коллаж для обложки и подумала, что было бы клёво вставить вырезку из газеты, а под рукой была только бесплатная газета КПРФ.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

О маркетинге

— Вы говорили, что не вкладывались в продвижение музыки и маркетинг, но ведь музыкальный рынок работает по определённым законам?

Рояна: Мы до сих пор отрицаем законы пиара, маркетинга и идём от обратного. Иногда я говорю Андрею: «По правилам, по учебнику нужно сделать так». Но не всегда общеизвестные правила применимы к музыке. С ней не получится использовать те же инструменты, что с продажей тортов или в аккаунте мастера маникюра.

Андрей: Нельзя продать песню, которая людям не заходит.

Рояна: Законы музыкального маркетинга настолько индивидуальны, что никто не сможет пройти таким же путём, что и другой артист. И время меняется, и аудитория.

Андрей: Да, у каждого артиста свой уникальный случай. Мне казалось, что через год все забудут про «Пластинки», и я до сих пор считаю, что мы нишевая группа. Хотя у нас хорошие прослушивания, а на наши концерты приходят люди, это круто.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: экспрессия

— Не думаете ли, что порой планирование стратегии продвижения напрочь убивает желание записывать музыку?

Рояна: Мне кажется, маркетинг негативно влияет на молодых музыкантов и деморализует их, лишает мотивации и способствует выгоранию. Если раньше музыкант все силы вкладывал в текст, аранжировку, запись, то сейчас ему нужно думать на десять шагов вперёд.

В наших соцсетях не так много публикаций, ведь это отнимает много сил. Я восхищаюсь теми, кто находит на это время и при этом создаёт хорошую музыку. Однако всё чаще я слышу от своих коллег: «Боже, как же я устал! Почему нельзя просто написать песню, чтобы она сама нашла своего слушателя?»

— То, как маркетинг влияет на творчество, особенно заметно на литературе. Издательства заставляют писателей быть самим себе маркетологами.

Рояна: В современных условиях, чтобы стать узнаваемым специалистом, нужно быть ещё и блогером. Приходится разрываться.

Андрей: Очень сложно в этом состоянии балансировать. Я, например, не блогер и не стремлюсь им стать, искусственно создавая вокруг себя шум.

Рояна: Нужно вести соцсети постоянно, чтобы быть на виду. Иногда приходится переступать через себя. Например, мне морально легче выйти на сцену, чем взять камеру и начать: «Всем привет, дорогие подписчики!»

Андрей: И я не знаю, о чём буду говорить с аудиторией. Некоторые спрашивают, почему ты не заведёшь блог? Есть такие музыкальные журналисты как Коля Редькин [Бывший ведущий шоу «Вписка», автор YouTube-канала «БРОКЕН ДЭНС» — Прим. ред.], или канал «Спасибо, послушаю» — у них органично получается рассказывать о музыке, они профессионалы, оставим это им.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

— Маркетолог сказал бы, что вашим слушателям интересно видеть изнанку творчества.

Андрей: Мне иногда кажется, что мы отличаемся тем, что не показываем её. Что я буду снимать: стол из «Икеи», мониторы и купленную десять лет назад аудиокарту? Я одобряю стремления людей вести собственный блог, но в моём мире этому пока места нет.

Рояна: В фильме «Реквием по мечте» Аронофски есть сцена, где мать главного героя в ускоренной съёмке убирает квартиру. Некоторые блогеры делают нечто подобное: ставят камеру и убираются или моют посуду. Это собирает тысячи просмотров! Людей цепляют такие базовые вещи. В этот момент они видят в тебе обычного человека, дистанция сокращается.

Андрей: А если я не хочу её сокращать?

Рояна: А мы и не сокращаем.

Андрей: Вот. Даже если бы я не был музыкантом, я всё равно не стал бы снимать, как мою посуду. У меня нет желания ежедневно транслировать свою жизнь.

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

— Законы творчества сильнее законов маркетинга, хотя кажется, что весь мир сейчас потонул в гонке за подписчиками и лайками.

Андрей: Действительно. Сделали всё красиво: видео, обложку, фотосессию, интервью, а хорошую песню записать забыли.

В наше время стало тяжелее пробиться к слушателю, поэтому приходится бороться за внимание и пользоваться механизмами, которые не всегда идут на пользу творчеству. К сожалению, сегодня без этого никак. Хотя я считаю, что музыка сама всё сделает. Я просто создал паблик и написал две песни. Ну, написал больше, а выложил две. А их кто-то заметил.

— Интересный момент. Наверное, где-то на жёстком диске лежит с десяток невыпущенных песен?

Андрей: Разные демо, много старых песен, которые уже не актуальны для меня лично.

— Они никогда не увидят свет?

Андрей: Не знаю. Я периодически переслушиваю, даже что-то нравится. Но тяжело возвращаться к старому, хочется делать новое. Хочется писать о том, что чувствуешь сегодня.

В ночном эфире тихо
Спускается луна
Такая вот картина
Такая тишина

(из песни «Встретимся во сне»)

«Дурной вкус». Музыка ночной темноты

Фото: «Яркуб»

За локацию для интервью благодарим кофейню Corner* (*Деятельность Instagram запрещена на территории РФ, принадлежит экстремистской организации Meta)

Читайте новости в социальных сетях! Подписывайтесь на «Яркуб» во «ВКонтакте» и «Телеграме».

Беседовали Арсений Дыбов и Сергей Калинин

В минувшую субботу «Союз художников» в Ярославле неожиданно погрузился в домашнюю атмосферу. В стенах галереи собралась молодёжь, чтобы послушать песни под гитару, устроить чаепитие, коллажную мастерскую и поиграть в настолки. Всё это было на уютном квартирнике от творческого объединения «Бардак» и проекта «Чайный UnderGround». Была там и редакция издания «Яркуб», теперь рассказываем, как прошло мероприятие.

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Если хотите хорошо провести время на такого рода мероприятиях, то обязательно нужно участвовать в доступных активностях. К примеру, на квартирнике можно было сделать собственный коллаж. Принцип прост: находишь понравившиеся картинки в журналах, вырезаешь (или отрываешь) и совмещаешь их. Очень медитативное занятие. Под конец вечера уголок любителей декоративно-прикладного искусства будто бы погрузился в хаос, но это никак не портило общее настроение: люди среди разрезанных и потрёпанных глянцевых изданий клеили свои картинки, общались и веселились.

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Какой же квартирник без музыки? Пожалуй, «Бардаку» удалось собрать самых разносторонних музыкантов: от притягательно-экспериментальных коллективов до исполнителей всеми любимых песен на стихи Маковского или из «Бременских музыкантов».

— Был удивлён тому, какой охват имеет мероприятие — оказывается, очень многих интересует культура квартирников, люди с удовольствием приходят на концерты неизвестных и начинающих музыкантов. Зал очень тепло принял, слушали с интересом и оставили положительный фидбек, — поделился впечатлениями Павел, участник альтернативной группы «боль проч боль».

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Попутно гости могли продегустировать вкусный чай, за него на квартирнике отвечали ребята из «Чайного UnderGround’a» — проекта, посвящённого вдумчивому употреблению напитка. Основатель проекта Алексей Капустин также провёл целую лекцию о чайной культуре.

— «Чайный UnderGround» — это сообщество единомышленников, которые увлечены традиционной чайной культурой. Существуем мы уже два года, проводим церемонии, встречи. С ребятами из «Бардака» познакомились ещё в августе на фестивале в усадьбе Коковцовых, решили сделать что-то совместное. Идея чайного квартирника пришла спонтанно и приятно, что людей интересует чайная культура, — рассказал «Яркубу» Алексей.

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

К познавательной части мероприятия присоединилась плёночная лаборатория «Волга». Фотографы рассказали собравшимся об искусстве плёночной фотографии.

— Организация любого мероприятия — это большое количество нервов, потому что не знаешь, получится ли так, как задумано. Кажется, в этот раз всё получилось. Очень интересное взаимодействие получилось с «Союзом художников» — гости довольны не только мероприятием и его наполнением, но и местом проведения! — рассказала одна из организаторов «Бардака» Виктория.

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Квартирник посетило немало людей. Кто-то просто после длинной рабочей недели отдохнул субботним вечером, кто-то завязал новые знакомства. Одним словом, дружеская и расслабляющая обстановка. Попробуем передать эту атмосферу через фотографии.

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Набардачили по полной: в Ярославле состоялся чайный квартирник

Фото: «Яркуб»

Читайте новости в социальных сетях! Подписывайтесь на «Яркуб» во «ВКонтакте» и «Телеграме».

В Ярославле может появиться площадка для легального стрит-арта. С идеей создания нового пространства выступил сооснователь творческого объединения UNICK Анатолий Modvag Байков. О встрече с уличным художником рассказал мэр города Артём Молчанов.

UNICK разработали проект благоустройства Алексеевского сада возле главного корпуса ЯГПУ. Согласно замыслу, в парке обновят освещение, растения и дорожки, также в пространстве можно будет проводить выставки стрит-арта, молодёжные события и творческие ярмарки.

«Идея очень хорошая! Мы с ребятами давно развиваем стрит-арт в Ярославле. Наша задача — отсутствие в городе беспорядочных граффити. У нас есть программа городского инициативного бюджетирования. Проекты, связанные с благоустройством, мы готовы субсидировать», — рассказал Артём Молчанов.

Проект арт-парка пока дорабатывают, а в дальнейшем мэрия пообещала оказать помощь в подготовке заявки на конкурс инициативного бюджетирования.

Стоит отметить, что объединение UNICK не первый год украшает стены Ярославля монументальными муралами и граффити.  «Яркуб» беседовал с Анатолием Байковым о том, почему уличное искусство важно для современного города.

Фото: Артём Молчанов / VK

Читайте новости в социальных сетях! Подписывайтесь на «Яркуб» во «ВКонтакте» и «Телеграме».